Роберт Шекли - Координаты чудес [ Корпорация "Бессмертие", Координаты чудес. Хождение Джоэниса. Бегство на планету Транай. Обмен разумов. Четыре стихии]

— Тогда и буду думать, что делать.

Мэри подняла брови, но ничего не возразила в ответ.

— Том, какие у тебя планы?

— Хочу найти работу.

— Охота?

— Нет. Не знаю, глупо это или нет, но я хочу попробовать конструировать яхты. И потом, я думаю заглядывать сюда в более подходящие часы. Как тебе это нравится?

— Непрактично. Хочешь совет?

— Нет.

— И все же я тебе его дам. Том, уезжай из Нью-Йорка как можно дальше, на Фиджи или Самоа.

— Зачем?

Мэри беспокойно мерила кухню своими шагами.

— Ты просто не в состоянии понять этот мир.

— Я так не думаю.

— Том! Ты приобрел кое-какой опыт, но это не значит, что ты приспособился к нашей культуре. Рейли был прав, ты будешь так же беспомощен, как пещерный человек в 1958 году.

— Это нелепое сравнение, я решительно против.

— Ладно, пусть это будет китаец из средневековья. Допустим, этот китаец повстречался с гангстером, проехался на автобусе и посетил Кони-Айленд. Можешь ли ты сказать, что он понял Америку XX века?

— Конечно нет. Но что ты хочешь сказать этим?

— Я только хочу сказать, что здесь тебе постоянно грозит опасность, а ты даже не в состоянии понять, откуда она исходит и насколько серьезна. Возьми хотя бы этого Смита. Кроме того, наследники Рейли не очень благосклонно могут отнестись к осквернению его гробницы. А управляющие в «Рексе» до сих пор спорят, что с тобой делать. Ты вмешался в события, нарушил их ход, неужели ты не чувствуешь этого?

— Со Смитом я справлюсь, — сказал Блейн, — и к чертям наследников Рейли. А управляющие… Что они могут мне сделать?

— Том, — она подошла и обняла его за шею, — любой человек, оказавшись на твоем месте, бежал бы без оглядки.

Блейн тоже на секунду обнял ее, погладил блестящие черные волосы. Она заботилась о нем, желала ему добра. Он пережил опасности охоты, спускался в подземный мир и снова выбирался к свету дня. Теперь, сидя на кухне Мэри, он чувствовал себя умиротворенным и беззаботным. Опасность казалась теперь чисто теоретической.

— Скажи, — спросил он весело, — то, что я нарушил события… это относится к тебе?

— Возможно, я потеряю работу, если ты это имеешь в виду.

— Я о другом.

— Тогда ты сам должен знать… Том, пожалуйста, уезжай из Нью-Йорка!

— Нет! И перестань паниковать.

— О боже! — она вздохнула. — Мы говорим на одном языке, но мои слова до тебя не доходят.

На секунду она задумалась.

— Представь, что у одного человека есть парусник.

— А ты сама ходила под парусом? — с интересом спросил он.

— Да, мне это нравится Том, послушай меня. Представь, что у человека есть парусник и он задумал отправиться на нем в плавание по океану..

— По морю жизни, — шутливо поправил ее Блейн.

— Не смешно, — сказала она ему серьезно. — Этот человек ничего не знает о парусниках. Ему кажется, что плавание проходит нормально, все идет хорошо, он не подозревает об опасности. Потом парусник осматриваешь ты и видишь, что в шпангоутах появились трещины, рудпост источен червями, гнездо мачты прогнило, паруса истлели, килевые болты проржавели.

— Откуда у тебя такие познания? — удивился Блейн.

— Я с детства хожу на яхтах. Ты выслушаешь меня наконец? Ты объясняешь этому человеку, что парусник никуда не годится, что первый же шквал отправит его на дно.

— Как-нибудь поплаваем с тобой вместе, — добродушно предложил Блейн.

— Но этот человек, — упорно продолжала Мэри, — ничего не знает о парусниках. Ему кажется, что судно абсолютно исправно. К тому же ты сам не знаешь, сколько выдержит посудина, может, неделю, может, больше. Я только вижу, что ты в плавание не годишься. Ты должен уехать отсюда! Она с надеждой посмотрела на него.

Блейн кивнул:

— Хорошая из тебя выйдет команда.

— Так ты не уедешь?

— Нет. Я не спал всю ночь и сейчас могу отправиться только в постель. Ты не хочешь присоединиться?

— Иди ты к черту!

— Ну, пожалуйста, дорогая, где же твое снисхождение к скитальцу из прошлого?

— Я ухожу, — сказала Мэри, — постели себе сам. И хорошенько подумай над моими словами.

— Конечно, — согласился Блейн, — но к чему волноваться, если за мной присматриваешь ты?

— Смит тоже за тобой присматривает, — напомнила она, быстро поцеловала его и вышла из комнаты.

Блейн позавтракал и лег спать. Проснулся он только к вечеру. Мэри еще не возвращалась. Он написал ей бодренькую записку с указанием адреса отеля.

В течение следующих нескольких дней он обошел большинство конструкторских бюро Нью-Йорка, занимавшихся проектированием яхт, но без успеха. Его старая фирма «Матисон и Петерс» уже давно не существовала, в других фирмах он был не нужен. Наконец в агентстве «Джекобсоновские яхты» главный конструктор, долго беседовавший с Блейном об исчезнувших типах яхт, сказал ему:

— Мы получили несколько заказов на корпуса в старинном стиле. Могу вам вот что предложить. Мы возьмем вас пока ассистентом. Вы сможете чертить классические корпуса, оплата на комиссионном проценте. Тем временем вы сможете подучиться в современных системах, так как ваши навыки, честно говоря, сильно устарели. Что вы на это скажете?

Должность ему предложили низкую, но, с другой стороны, это была постоянная работа с перспективами. Наконец, со временем он сможет получить достойное положение в мире 2110 года.

— Я согласен, — сказал Блейн, — спасибо.

В этот вечер, чтобы отпраздновать успех, он отправился в сенсорий и купил проигрыватель с несколькими записями. Он подумал, что теперь может позволить себе такую роскошь.

Сенсории были неотделимой частью 2110 года, как во времена Блейна радио и телевидение. Более сложные варианты сенсориев использовались в театральных спектаклях, а также для рекламы и пропаганды. Это была на настоящее время самая мощная форма распространения «грез наяву».

Но у них имелись и противники, порицавшие злокачественную тенденцию к полной пассивности зрителя. Их беспокоила легкость, с которой человек ассимилировал в себе содержание сенсозаписи. Читая книгу или просматривая телепрограммы, говорили противники сенсория, человек вынужден до определенной степени напрягаться, но сенсории лишь погружали вас в оболванивающую, до осязаемости реальную угрозу, оставляя после себя разрушающую сознание мысль, что грезы куда интереснее и желаннее реальности. Сенсории опасны!

Следующие поколения, гремели критики, будут не в состоянии думать, читать и осмысленно действовать!

Это был серьезный аргумент, но Блейн помнил об аналогичных дискуссиях о радио и телевидении. Сенсории, хорошо это или плохо, уже существовали. Блейн вошел в магазин, чтобы испытать их.